Введение
Есть некоторое скандинавское поучение: «Не верь друзьям своим – они лишь отражающийся объект в пустыне, не верь родным своим – ибо они должны верить в тебя, а ты в них. » Лжец лишь тот, кто бессмертно верит в смертность. Прав лишь тот, кто верит в это. Как не парадоксально, но мы верим в небылицы, и они действительно существуют, они среди нас.
В безмятежной тишине можно многое почувствовать и распробовать. Тишина – портал из реальности в собственное я, переход на следующую ступень мышления и уразумения. Человек в тишине закрывает свое зрение, которое переходит на другое измерение, называемое погружением в себя. Он в мгновение может осмыслить и проанализировать поступки, совершенные ранее, он может вернуться в прошлое что-то откорректировать, что-то додумать, изменить, пожалеть и обрадоваться чему-либо приятному. Но иногда тишина может перевоплотиться в чудовище, которое забирает энергию, делая взгляд на мир пессимистичным и отталкивающим. Длительная тишина, отсутствие какого-либо объекта способствует деградации сознания, самопознания. Эта длительная тишина переходит на следующую ступень – осмысление своего одиночества, своей ненужности окружающим. Человек спрашивает: А зачем мне все это понадобилось? Зачем делать что-либо, если мне предначертано быть непонятым, отверженным?
Но, произнося такие важные, на первый взгляд совсем незначимые детали, человек подвергает себя провалу в личной жизни, ибо было слово, и слово – это Бог. Каждое слово, произнесенное человеком – вынесенный приговор, так как каждое слово – это Бог… Нельзя загадывать, нельзя предсказывать, нужно верить…

Глава 1

В виде конкретного неустойчивого состояния молодой мужчина приятной, но не смазливой наружности подпершись об угол стены в клубе, назойливым взглядом испепелял белую дверцу в женский туалет. Звучала громкая музыка и отдавала в виски и в спинной мозг. Его карие глаза излучали злобу и недовольство. В правой руке он еле держал бутылку пива. Он ненавидел ее больше всего на свете. Он хотел ее убить и уничтожить, но не мог. Он любит ее, он очень сильно любит эту дрянь!
Дверца туалета приоткрылась и из нее вышли молодые девушки-барби, одарив стоявшего у входа мужчину мягким и флиртующим взглядом, они направились на танцевальную площадку. Мужчина клацнул зубами и заблестел глазами, изогнувшись в улыбки, его губы причмокнули. На следующее мгновение он уже их забыл и снова потупился на дверь женской уборной.  Через несколько минут  вышла невысокая девушка с видом какого-то равнодушия на спокойном и гордом лице. Равнодушие - вот, в чем можно было бы ее упрекнуть. Держалась она приветливо, но отчужденно. Она мимолетным строгим взглядом скользнула по чертам лица перед ней стоявшего парня. Она, не обратив ни малейшего внимания на ярость своей пассии, направилась в сторону выхода. Он поспешил за ней. Они проскользнули мимо двигающихся тел танцующей молодежи, мимо девушек модельной внешности, мимо барменов, эскортов, проституток. Весь внешний мир был для них закрыт и обобщен.  На улице было слишком темно даже для их зрения, тусклые фонари не давали нужного освещения, ночной туман все только усугублял. Они направлялись в полной тишине рука об руку, но, не касаясь друг друга, устремили взгляд в пол. Она, в красивом коктейльном платье, грациозной, плавной, но агрессивной по своему характеру походкой направлялась к черному шеврале. Он, весь на пафосе, как всегда при боевом прикиде уличного гангстера обогнал свою спутницу и приоткрыл дверь, пригласив, садится. Она проигнорировала все эти нежности и направилась по темной улице, вперед. Он смутился и окликнул девушку.
- Вероника, куда ты? Может, объяснишь мне свое поведение, черт возьми! – Он взмыл руки вверх над головой и устремился рассеянным взглядом на удаляющуюся подружку. Она ответила ему жестом, послав далеко и подальше. Он ухмыльнулся и провел рукой по своему подбородку.
- Я тоже тебя люблю, дорогая. Но у меня должны быть претензии, но не у тебя! – Он жестко дернул руку вниз и быстро, обежав машину сел за руль и завел мотор. Машина уже медленно двигалась рядом с разочарованной красавицей. Молчаливое напряжение вывело ее из себя, и она начала томным голосом скандировать.
- Да как я могла? – Стукнула она каблуком, - ты каждый день выводишь меня из себя своими подозрениями, угнетающим меня стремлением быть лидером, да, черт возьми! Ты – тряпка! Не лидер, даже не…  - Она подняла руку, но вдруг громкий сигнал и она, распахнув зеленые глаза, вздрогнула.
- Ни слова больше, только садись. – Тихо и приятно произнес он. Она лишь смотрела улицу, убедившись, что никто не слышит их. Была кромешная тьма, лишь пьяные парочки выползали из клуба, им точно было не до них. – Только садись, - повторил он, открыв дверь салона. Она стояла и молчала. Был слышен тоненький, неприятный сигнал машины, повторяющийся через каждую долю секунды, демонстрируя, что дверь машины не закрыты. Лампа, включающаяся на автомате, отражалась в ехидно прищуренных глазах цвета кровавой вишни. Она задрожала сильнее, сглотнув воздух, она робко прошептала.
- Обещай больше так не делать, клянусь, я…я убью себя, Джеймс!
- Малышка, я клянусь вечностью, только садись и… давай забудем все, что случилось сегодня ночью. – Он внимательно следил за больными движениями Ники, и когда она села на переднее сидение, он аккуратно поднял ее подбородок и притянул к себе. – Это в прошлом, поняла? Она затрепетала ресницами и из ее глаз потекла аккуратная струю слез.
- Ага, - пробормотала она, - мы просто много выпили и выкурили. – Убеждала она себя. Джеймс улыбнулся, и его клыки стало видно еще сильнее. Она невольно покосилась на них, ей стало дико страшно. Страшно…
Джеймс завел машину, Ника лишь вперила в подлокотник и на свои длинные пальцы рук. Они ехали в полой гармонии, лишь одно сердце неугомонно билось, вспоминаю сегодняшний довольно пугающий день. Лишь одно сердце волновалось и задавалось вопросом: Что будит со мной завтра?
Ника опустила голову и на нее нахлынула очередная тихая истерика, она сделала вид, что спит и скинула свои черные пряди волос на лицо, что бы не было видно, как она плачет. Перед ее затуманенным сознанием предстала некая картина, которую Ника выгоняла лишней порцией кокаина. Она чувствовала себя разочарованно и угнетенно, но то, что случилось несколько часов назад, не давало ей покоя и через кайф отдавала в мозгах осознанием содеянного.

Ника в прекрасном расположении духа с пинокаладой  в руке, держала подол платья и направлялась по узкому коридору вместе с малышкой-Элис. Малышка-Элис – очаровательная девушка лет 23 с внешностью подростка, она игриво улыбалась и время от времени хохотала во весь звонкий, немного противный голос. Ее платиновые кудри и голубые глаза очень гармонично сочетались на маленьком миловидном лице. На ней было длинное в пол платье морской волны и замшевые босоножки нежно голубого цвета, гармонирую с изумрудами на ее шее.
- Да, брось Веро, - отмахивалась Элис и продолжала, - ничего ужасного в этом нет, они сами этого хотят и нам даются. – Она с презрением покосилась на спутницу и добавила тихим голосом, - ты – наша семья, ты – важная часть Джейми. Я гарантирую твою безопасность. – Она подмигнула своими наклеенными шикарными ресницами. Ника лишь покачала недовольно головой.
- Это немыслимо и неэстетично, а если они умрут, а если они расскажут? – Ника изогнула бровь и повернулась к собеседнице.
- Хм, ты, дорогая очень много хочешь знать, это не твои родные, так значит не твоего изящного вкуса дела. – Съязвила Элис. Тварь, какая жуткая девчушка, - подумала про себя Ника и, нахмурившись, поджала губы.
- Так значит и не моего пира праздник, - ехидно улыбнувшись, Ника остановилась и допила бокал. Элис округлила свои выразительные глаза и приняла настороженный вид, напустив невинность.
- Да что ты, милая, все под контролем, - она была подавлена, так как не ожидала от смертной девушки такой реплики. Она аккуратно схватила плечо, так называемой подруги, и чуть ли не силой отвела в зал отдыха.
Деревянная массивная дверь приоткрылась и девушки попали в темную обитель, пропитанную странным запахом секса и смерти.
- О Господи, - еле слышно, прикрыв лицо рукой, сказала Ника.
Зал был достаточно просторен, несколько алых диванов, темно-вишневые занавески, свечи, ароматизированные палочки, которые все же не отбивали тех запахов. Восхитительный фонтан посередине комнаты доставлял радость Нике. Хоть что-то в этом странном месте чистое, - съязвила про себя девушка и направилась за Элис. Своей оледеневшей рукой она тащила Нику через некоторых особ, сидевших на диванах в полуобнаженном виде. Нику это смутило, и она рефлекторно, сжала посильнее руку Элис.
- Тцц ... Все под контролем, - прошипела Элис, озираясь по сторонам. Ника обратила внимание на соседний диван, где сидел давний знакомый Джеймса, он с неприкрытым восхищением что-то обсуждал. Ника была уверена, что предметом такой очаровательно энергичного трепа была именно она. Рядом с ним сидели две девушки с потупленным выражением лица и с безумно глупой улыбкой на прокаченных ботексом и силиконом лицах. Ника догадывалась, кто они такие. Они обнимали мужчину и покрывали его кожу поцелуями, он лишь трепетал от идиотского возбуждения. Он резко отстранился от них и приподнявшись, начал говорить.
- Рони? Это ты? – Он знал, что это Вероника, просто хотел показать всем эту смертную особу. – Что ты здесь делаешь, по-моему, закуски мы более не заказывали?
- Заткнись Эдгар, она со мной, - резко выпалила Элис, развернувшись в одну секунду и состроявши недовольную гримассу, полную презрения, гримассу, давая понять, что этот самый Эдгар - нечтожество!
- Я не разговариваю с малышкой-Элис, - захлебнувшись в удовольствии, заявил он, - плевать мне с кем и  чем она, я лишь поинтересовался. – Эдгар повернулся к Ники, - хочешь кайфа, крошка, - он выдавил агрессивную улыбку, показав клыки, и его глаза налились вишневым соком.
- Если бы я была охотницей за кайфом, я бы предпочла гашиш, как не странно, но по сравнению с тобой, он просто Бог. – Послышались смешки и алчные шипения.  Ника не растерялась и сквозь страх попыталась ответно улыбнуться. Да у меня нет клыков и жажды крови, да я слабый человек, но у меня есть привилегии, это мои ценности, которые являются опорным двигателем моей жизни на острие ножа, - подумала про себя Ника и повернулась к Элис.
- Пошли от акселератов, а то я вижу, кровь не туда стекает, - Ника осмотрела достоинства Эдгара своим пронзительно унижающимся взглядом и довольная направилась вглубь зала.